Новости Беларуси. На неделе исполнилось 120 лет со дня рождения классика белорусской литературы Кондрата Крапивы. Взявший в качестве псевдонима название жгучего, обжигающего растения, он и известен главным образом своей хлесткой, понятной каждому сатирой. Вот и сегодня его герои и обстоятельства, взятые, вроде бы, из прошлого века, актуальны как никогда.
Он прожил 95 лет. Жизнь долгую, трагичную, но, безусловно, счастливую. Многогранную и до предела насыщенную. Он был автором басен и сатириком, но писал драмы. Прошел четыре войны. Во время последней потерял сына. Из четверых детей похоронил троих. Но находил силы жить, а, главное, повод и смелость смеяться. Он родился в небогатой крестьянской некогда крепостной семье. Но стал ученым и даже побывал в составе белорусской делегации на I сессии Генассамблеи ООН. Юморист и серьезный ученый. Он был в душе еще и романтиком. Обожал свой цветущий яблоневый сад, любил рыбалку и лошадей.
Елена Атрахович, внучка Кондрата Крапивы:
Он ездил верхом, у него была тогда шашка, с шашкой мог управляться.
Был страстным игроком, но играл только в шахматы. Просиживал за доской, решая сложнейшие задачи, но всегда находил время для близких – жены, детей, внуков. Для нас он – белорусский классик, для внучки с правнучкой – дедушка Кондрат.
Варвара Александрович, правнучка Кондрата Крапивы:
Я любила приезжать к нему всегда и играть в слова. Вдохновила сделать дедушку единственную в его жизни детскую книгу – «Загадкі дзеда Кандрата».
Он знал пять языков. Но писать любил на родном – белорусском. Его литературный стиль был легким и свободным, но в одежде предпочитал строгий стиль. Всегда выбрит, подтянут, в выглаженных, накрахмаленных рубашках. И всегда держал руку на пульсе. Обязательно слушал любимый радиоприемник, а газеты выписывал даже из Германии.
Варвара Александрович, правнучка Кондрата Крапивы:
Дедушка каждый вечер ходил смотреть новости. Он готовился, одевал свой парадный халат, садился в центральное кресло и включал программу «Время». Мы тихонечко себя вели, не перебивали, не шумели, не спрашивали ни о чем.
Он был человеком творческим, но с аккуратным академическим почерком, и никогда не делал на полях заметки. О его феноменальной памяти ходили легенды. Он не хранил записных книжек.
Елена Атрахович, внучка Кондрата Крапивы:
Записная книжечка, может быть, и была с телефонами, но он ей не пользовался. Если нам нужен был какой-то телефон, мы спрашивали у дедушки, как позвонить такому-то человеку. Он сходу давал телефон.
Он много писал на своей трофейной немецкой печатной машинке. Но никому никогда не признавался, что именно он сейчас пишет. Вот так, в тишине и без лишней огласки. За этим самым столом из под пера Крапивы выходили строки, которым суждено было стать классикой белорусской литературы.
Он слишком хорошо знал жизнь и всегда, что называется, смотрел в корень. Он облачал пороки в комедийные облики и умел находить образы, которые цепляют. Учил видеть черное и белое и всегда понимал, кто должен смеяться последним.
«Хто смяецца апошнім» – пьеса довоенной жизни. Но и сегодня жизнь расставляет все те же акценты. Горлохватские, Зелкины, Туляги. На примере близкой ему научной среды он раскрыл знакомые каждому из нас пороки. Он был счастлив в семейной жизни. В авторской биографии в 1959 году напишет.
Кондрат Крапива, Минск, 1959 год:
Женился я в 1919 году на девушке из своей же деревни Елене Константиновне Махнач, с которой прожил благополучно вот уже тридцать девять лет и намерен продолжать в том же духе.
Но шутил над тем, как люди умеют заключать и другие браки.
В его произведениях сплетники и интриганы, любители въехать на чужих спинах и занять высокое кресло «по знакомству».
Он писал не только сатиру. Человек с потрясающим чувством юмора, был еще человеком потрясающей глубины. Глубины мысли, чувства и человеческой мудрости. Его басни и комедийные герои, вроде бы, из прошлого века, и по сей день заставляют смеяться. А еще учат жить. Учат истинам, у которых нет срока давности.
Смело, с достоинством, совестью и по-настоящему. Его герои на страницах сценария порой меняли свою судьбу. Он писал, чтобы изменить мир.
Кондрат Крапива, Минск, 1959 год:
Мною владела не мировая скорбь, а просто желание вмешаться в жизнь и кое-что в ней исправить.
В его сюжетах каждый подхалим и антигерой получал свое меткое имя. И получал по заслугам.
«Другі баран ні бэ, ні мя, а любіць гучнае імя». «Дыпламаваны баран» и «Ганарысты парсюк» – персонажи из школьных учебников, давно закрытых в глубинах ученической юности. Но годы спустя и даже десятилетия цитаты сами всплывают в памяти. Это не школьная программа, это философия человеческой жизни. Герои его пьесы открыли новый доисторический вид, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.
А сам он открывал человеческие сердца и заставлял смеяться. Над самими собой и своими слабостями. Он открыл свое имя для белорусской литературы и белорусскую литературу для нас, для читателей, открыл с особой, только ему доступной, стороны. А, главное, вселял веру в то, что каким бы ни был запутанный клубок, жизнь обязательно разберется. И тот, кто по-человечески прав, всегда будет смеяться последним.
