Показываем, как картину Волкова «Освобождение Минска» снимают с барабана после 25 лет в хранилище
2005 год. После четвертьвекового забвения гигантское полотно «Освобождение Минска» Валентина Волкова, наконец, снимают с барабана.
Главное опасение искусствоведов – состояние красочного слоя.
К великому удивлению, картина не просто в хорошем – в идеальном состоянии. И здесь впору вспомнить, где и у кого Волков учился живописи.
Ольга Архипова, ведущий научный сотрудник Национального художественного музея Республики Беларусь:
Картина должна сохраняться. И художник должен знать, как сделать так, чтобы его картина хранилась долго. Чтобы она не разрушалась, не трескалась.
Чтобы от неё не отваливалась краска.
То есть, это всё тоже – законы химии, физики.
Всему этому учили в Петербурге. Он, конечно, этому учил своих студентов. Наша задача, как музея – хранить вечно. Реставрационные технологии же тоже не стоят на месте. Способность законсервировать произведение – она тоже меняется. То есть, может быть, что-то было неизвестно 50 лет назад, а через 50 лет мы будем знать, как это делать навсегда.

«Ему припомнили всё – и дочерей, которые сотрудничали с немцами»: почему художнику Волкову не простили успеха
Тонкий ценитель оперы, фигурного катания и грузинского вина, настоящий интеллигент – это всё про него. Персона Валентина Волкова ещё при жизни у одних вызывает восхищение, у других – зависть.
Некоторые коллеги по цеху так и не смогли простить художнику столь громкого успеха картины «Освобождение Минска».
Надежда Усова, ведущий научный сотрудник Национального художественного музея Республики Беларусь:
Ему припомнили всё: и его дочерей от второго брака, которые сотрудничали с немцами – работали в качестве переводчиц.
И которые сели в лагеря.
И то, что он жил в оккупированном Минске. Всё это лежало клеймом на Волкове. И, конечно, автомобиль, на котором он мог спокойно перемещаться по городу, который лежал в руинах, личный шофёр. Он был «барин» от искусства.
Советский такой «барин» от искусства.
И, конечно, этого ему не прощали. То есть, как бы, нехотя признали эту картину шедевром.